Зачем он это сделал? Знал ведь, что мог не успеть. Впрочем, не хуже меня понимал: ничего хорошего его не ждет. И сделал свой выбор.

Выбор человека, которому уже нечего терять.

— Вы как, босс? — басит второй охранник, прерывая мои мрачные размышления. — Перенести разговор с врачом?

Я медлю, затем качаю головой.

— Нет. Продолжим через пятнадцать минут.

Лучше закончить со всем этим разом. Но сначала я хочу увидеть Катю.

Глава 51. Как он все это сделал

Катя

Насколько я поняла, мы в каком-то частном доме. Большом, к слову. Наверняка Борис Евгеньевич снял его ненадолго, как и в прошлый раз.

Тут все подготовили, пока он добирался в город и забирал меня и Игоря из его квартиры.

Оперативно сработали, ничего не скажешь.

После того как Руслан уходит, меня провожают в комнату с кроватью, чтобы я прилегла и отдохнула.

Но… какой отдых? Я так волнуюсь, что ни о каком «прилечь» и речи быть не может.

Стены небольшой спальни давят на мозг не хуже бетонных плит — так, что мне не хватает воздуха. В итоге я не выдерживаю и выхожу.

Стоящий рядом с дверью суровый мужчина недоуменно хмурится.

— Вы куда?

Я киваю вперед, в большую гостиную.

— Никуда. Вот сюда на диван. Не хочу быть одна. Мне там не по себе, — объясняю.

Тот сомневается, но в итоге кивает, и я устраиваюсь на диване.

Туда-сюда периодически снуют люди, некоторые из них кидают на меня странные взгляды. Удивленные.

Почему? Может, они знали меня еще Ольгой? Жаль, я никого из них не помню.

Через некоторое время все стихает.

Меня морозит, и я забираюсь на диван с коленями, прижимаю их к телу и обнимаю руками. Так и сижу, положив голову на колени и уставившись в одну точку.

Где Руслан? Когда вернется? Как проходит допрос? Что он узнал?

И Игоря я не видела, хотя вроде должен быть тут…

Внезапно до моих ушей доносится резкий, отрывистый звук, который ни с чем не спутаешь. Выстрел.

Я испуганно подрываюсь с места, внутри все холодеет. Кажется, звук шел из той части дома, куда ушел Руслан. О господи! Меня накрывает волной паники, руки начинают трястись.

— Руслан! — вскрикиваю, несусь по коридору в нужную сторону, но меня останавливает приставленный ко мне охранник.

— Вам туда нельзя, — загораживает проход.

— Но… как же… — трясущимися губами лепечу я. — Пустите немедленно! Руслан!

На шум выходит тот самый рыжеволосый мужчина, с которым он ушел. Выглядит взволнованным, и сердце ухает вниз.

— Где Руслан? — спрашиваю у него срывающимся от страха голосом.

— С вашим мужем все в порядке, не волнуйтесь, — сообщает он, обращается ко второму мужчине: — На улице среди задержанных был врач, приведи.

Тот кивает и уходит, а рыжеволосый просит меня вернуться обратно и подождать, обещает, что Руслан скоро выйдет ко мне.

Я возвращаюсь к дивану, но так и не сажусь, брожу из угла в угол, нервно кусая губы. Ноги предательски подрагивают от внутреннего напряжения.

В кого стреляли? И кто? Раз нужен врач, значит, кого-то ранили.

Когда разворачиваю в очередной раз и делаю шаг вперед, вижу Руслана.

Бледного, уставшего. Он не замечает меня — смотрит в другую сторону. Я же выдыхаю с таким облегчением, будто сняла с себя стотонный груз, и бросаюсь к нему.

— Руслан, ты цел? — прижимаюсь к нему, с тревогой заглядывая ему в глаза.

Его губы трогает легкая улыбка, и он кивает, обнимая меня в ответ. Чуть наклоняется и прислоняется лбом к моему лбу. Так и стоим, прижавшись друг к другу.

Я практически сразу чувствую, что ему явно не по себе. И сердце у него колотится. Значит, что-то не договаривает. Не хочет меня волновать? Нет уж, пусть рассказывает все. Я хочу знать.

А потом опускаю взгляд и замечаю то, от чего в висках начинает стучать: красные брызги на его рубашке.

— Руслан, это что, кровь? — Горло словно обмотали колючей проволокой, и стягивают, стягивают… Я испуганно хриплю: — Твоя?

— Нет, — качает головой он.

— А чья?

— Бориса.

— Что с ним?

— Он мертв.

Я охаю, закрываю рот ладонью и во все глаза пялюсь на Руслана.

Так вот что это был за выстрел.

— Это… — медлю я. — Ты его убил?

— Нет. — И молчит.

— Руслан, не надо от меня ничего скрывать. От меня и так слишком долго скрывали слишком многое. Что случилось? Я ведь вижу, ты что-то скрываешь.

Он крепче прижимает меня к себе и задумчиво хмурится.

— Пожалуйста, — прошу его. — Я не хочу, чтобы между нами были какие-то недомолвки. Ты ведь все равно мне расскажешь, так? Давай сразу, чтобы оставить это все в прошлом. К тому же все самое страшное уже позади.

— Ты права, — согласно кивает он. — Борис пытался меня убить, но мой охранник застрелил его до того, как он успел это сделать.

Меня будто подкидывают вверх, а потом с силой бросают вниз. Из легких словно выбивают весь воздух этим мощным ударом.

Я только что сказала, что страшное позади? Ошиблась.

Стоит только подумать, что я могла потерять Руслана, как сердце сжимается с такой силой, что я стону вслух, а из глаз брызгают слезы.

Я обхватываю его лицо ладонями, целую и плачу.

— Родной мой… Руслан… Ты больше так не делай, — всхлипываю, — я не могу тебя потерять! Я тебя люблю…

Руслан на мгновение замирает, серьезно вглядывается в меня и вытирает слезы ладонью.

— Ты не говорила, — шепчет мне прямо в губы. — Я тоже тебя люблю. Очень.

На несколько мгновений мы замираем, и я бережно откладываю этот момент в копилку наших общих воспоминаний.

Жаль, прежние утеряны безвозвратно. Хотя… безвозвратно ли? Вдруг их можно вернуть?

— Руслан, а с Валерием Родионовичем ты когда хочешь поговорить?

— Сейчас.

— Я с тобой.

Мы вместе, взявшись за руки, идем по коридору. Руслан ведет меня к лестнице на второй этаж.

— Он там, — кивает наверх.

Спустя минуту заходим в нужную комнату, которая оказывается рабочим кабинетом. Застаем Валерия Родионовича стоящим у окна.

Может, размышляет, не сигануть ли вниз? Только там везде люди Руслана, и перспектив выбраться никаких, разве что кости переломать.

Он разворачивается и замирает при виде нас.

Через секунду, бросив короткий взгляд на Руслана, громко сглатывает.

Руслан берет стул, что стоит рядом с рабочим столом, и кивает на него.

Валерий Родионович устраивается на указанное место, вытирает ладони о колени. Я сажусь на небольшой диванчик напротив, а Руслан остается стоять спиной к столу, опираясь на него.

— Чего вы хотите? — задает вопрос Валерий Родионович.

Его голос уже совсем не такой уверенный, каким я его запомнила.

— Правды, — поднимаю подбородок. — Как вы все это сделали? Каким образом вложили в меня столько ложных воспоминаний?

— Кхм, — прокашливается врач, — вы все равно не поймете.

— Значит, — тон голоса Руслана становится морозным, — вы объясните так, чтобы мы поняли. Что вы использовали? Гипноз?

Валерий Родионович затравленно зыркает на Руслана, опускает плечи и выдает:

— И его тоже. Плюс другие техники, трансовые и не только. Ну, и самое важное: камеру сенсорной депривации.

— Сенсорная депривация? Это еще что такое? — округляю глаза я.

Вроде и говорит на русском, а я ни черта не понимаю.

— Это состояние, — поясняет врач, — когда на органы чувств человека не действует внешняя среда. В этих условиях не надо ничего делать, из-за чего высвобождается энергия. Которую можно потратить как угодно.

— Например, внушить нужную информацию? — как-то сразу догадываюсь я.

— Да. Хотя обычно такие камеры используют совсем не для этих целей. Скорее, для медитаций и расслабления.

— Так вот что за фургон мои люди обнаружили во дворе, — задумчиво тянет Руслан.

— Вы ничего не сделали с ним? — дергается Валерий Родионович. — Содержимое цело?

— Это единственное, что вас беспокоит? — удивляется Руслан, у него аж веко дергается.